Месяц: Январь 2025

Два дня, 18-19 января, я была погружена в живую атмосферу Театра «Суббота», в небольшом пространстве которого мне всегда и дышится, и смотрится легко и свободно.

Фестиваль коротких пьес Stories стал заметным театральным событием в Петербурге. Он проводится уже в шестой раз, в этом году в его конкурсе участвовало 350 пьес. Из тринадцати пьес шорт-листа выбрано было для постановок, как всегда, всего шесть: «Гудбай, Китти» Ланы Гранецкой, «Бездомные» Даши Че, «Показалось» Алёны Епиной, «П» Александра Верёвкина-Орлова, «День Яйца» Марии Бердинских, «Море» Ирины Смагиной. В этом особенность и уникальность Stories – отобранные режиссерами пьесы должны быть поставлены за четыре-пять дней (однако, мобильность!)

Результат на сцене оказался для меня неожиданно не лабораторным из-за сильного уровня режиссуры, где экскизность, продиктованная отсутствием времени, стала вдруг точной недосказанностью и своеобразным «пустым» означающим времени. Cвою положительную роль в фестивале сыграли и актеры Театра «Суббота», их профессионализм крепко поддержал молодых режиссеров и драматургов Stories.

Уровень взаимодействия режиссуры с драматургией на показах оказался разным: где-то была достигнута их синхронизация, где-то синтез оказался еле внятным, где-то неожиданно отклонившимся в другое измерение. Такой, в хорошем смысле, «разнобой» в режиссерских прочтениях пьес, привносил в показы ценное ощущение «многоголосия» и многообразия.

После каждой экскизной постановки с кратким анализом выступали эксперты-ридеры, театроведы и критики: Татьяна Джурова, автор концепта Stories; Владимир Кантор, литературный редактор Театра «Суббота»; Нияз Игламов, модератор обсуждений; Павел Руднев и Наталья Санникова. Не могу сказать, что я совпадала с ними в оценке увиденного, чаще всего нет, но послушать было интересно.

На Stories мне хотелось понять: как молодые авторы смогут уловить нерв времени, находясь внутри российского пространства с учетом нынешних предлагаемых обстоятельств. Конечно, мое ожидание можно назвать утопически-абсурдным, ведь оно требует некоторой дистанции и отстранения от происходящего, но мне верится в проживание в текущем моменте, способное «выловить» истинное из потока жизни.

В предложенных коротких форматах эскизов оказались не только монопьеса и дуэты, но и групповые многоперсонажные работы. Практически все постановки были представлены в очень удачной и довольно не минималистичной сценографии, например, в «Гуд-бай, Китти!» на сцену даже были «втиснуты» настоящая детская карусель и небольшая ударная установка.

Особенностью всех показов стало использование различных «потоков» сыпучих веществ от риса и соли до гор семечек и воды. У меня сложилось ощущение, что режиссеры через них пытались неосознанно передать витающую в атмосфере идею «разъятия» материального мира до его субстанциального состояния.

Учитывая, что это мои личные некритические заметки, отмечу только те эскизы, которые произвели на меня особенное впечатление.

Признаюсь честно, я обожаю творчество режиссера Романа Муромцева и вхожу в клуб его поклонников как и Татьяна Джурова (о чем полушутя было отмечено во время обсуждения). Как режиссер, Роман давно и удачно работает в редком жанре гиньоля, чья сценическая избыточность явно не барочной и рафинированной природы, а глубоко профанная и жестко витальная, способная сбить любые тонкие настройки восприятия, что и произошло на показе.

Меня изумила тишина зала во время просмотра эскиза, прерываемая иногда одиночными вспышками смеха. Сюжетную линию пьесы «День яйца» уральского драматурга Марии Бердинских можно назвать гротескно-карнавальной, в ней просматривается аналогия с фильмом День выборов (2007), где абсурдность и нелепость российской жизни не просто комедийны, а гиперреалистичны. Но Роман в своем эскизе сделал акцент на инфернальном и трагическом существовании российской провинции, которое не принято сегодня обнажать, потому что последствия таких действий будут малоприятны. Получилась далеко несмешная и в чем-то даже хоррорная история, когда высокое (классическая музыка/ Рахманинов/ пианист Мацуев), сталкиваясь с профанным (Дом культуры Междуреченска), обнаруживает свое «возвышенное» в провинции: хрустальная люстра в том же ДК да портреты Мацуева по районному центру как визуализация мечты директрисы местной филармонии.

Другим сильным полюсом Stories стал для меня замечательный эскиз режиссера Марка Букина по пьесе Ирины Смагиной «Море». Работа понравилась практически всем и понятно почему – это уже практически готовая постановка, мастерски сделанная на одном дыхании двумя актерами в кратчайшие сроки. В эскизе совпало многое, в нем была нащупана тонкая грань игры настроений, недоговоренностей и воспоминаний двух пожилых людей из дома престарелых в беккетовской стилистике, о которой также вспоминалось не раз во время обсуждений.

Меня поразил медитативный рефрен эскиза/пьесы «слушай море», настойчиво произносимый персонажем Она (Софья Андреева) в разных регистрах ее состояний, на который остро и эмоционально реагировал Он, другой герой истории (артист Виталий Гудков).

Марку Буркину удалось «вытащить» на сценическую площадку разнообразное «море» коллизий и смыслов пьесы и сделано им это было филигранно и трепетно – и сценографически, и музыкально, и через великолепную актерскую игру.

«Море» как аллюзия человеческой жизни с ее приливами и отливами, в котором долгое дыхание жизни прерывается коротким выдохом смерти, задает синкопический темпоритм всему эскизу. Актерам удалось прожить историю в разных режимах: телесно-пластически-танцевально и используя разные сценические языки от буффонады до психологизма и даже (в середине) неожиданную перформативную интерактивность в зрительный зал.

И, наконец, не могу не сказать про пьесу Даши Че «Бездомные» с ее, как всегда, точным языком бытоописания, который в сочетании с обыденным сюжетом поиска дома постепенно перерастает из повседневного пласта жизни в метафизическое начало благодаря мастерству драматурга.

Но меня в первую очередь задела в «Бездомных» тема миграции, которая в пьесе Даши Че драматургическим способом трансформировалась из транснациональной проблемы в человеческое состояние внутренней миграции, когда глобальный мир вдруг на твоих глазах уменьшается до размеров мегаполиса/города (в пьесе это Питер). В этом урбанистическом локальном мире молодые люди тоже настойчиво ищут свой Дом в прямом и метафизическом смысле, и его поиск превращается в пьесе в своеобразную современную одиссею их поколения. Ведь за идеей Дома сегодня вырастает целый пласт прекарного посткапиталистического мира вместе с его чувственным следом воспоминаний памяти. Жаль, что режиссеру эскиза Варваре Сополевой не удалось сценически воплотить такую острую и актуальную идею пьесы. Буду надеяться, что когда-нибудь «Бездомные» обретут свое заслуженное второе дыхание и на сцене.

В Санкт-Петербурге 18-19 января в шестой раз прошёл фестиваль коротких пьес Stories. В театре «Суббота» зрители увидели шесть эскизов спектаклей, созданных приглашёнными режиссёрами по пьесам современных драматургов.

Ровно посреди фестиваля, а именно, утром второго дня, в пространстве «Флигель» театра «Суббота» состоялась встреча театральных экспертов, посвящённая современной драматургии. Особенность дискуссии заключалась в том, что эксперты в этот раз были ридерами, которые отбирали шорт-лист фестиваля: театровед, педагог, автор книги о драматургии «Драма Памяти» Павел Руднев из Москвы; куратор и театровед Нияз Игламов, который работает в Казани; литературтрегер и поэтесса Наталья Санникова из Екатеринбурга; преподаватель РГИСИ, известный театральный критик Татьяна Джурова; главный режиссёр театра Андрей Сидельников и заведующий литературной частью Владимир Кантор. На встрече присутствовали драматурги и другие участники фестиваля: режиссёры, продюсеры, театральные критики.

Ведущий дискуссии Владимир Кантор поднимал очень интересные темы. Например, он начал с вопроса, что, по мнению присутствующих, ожидается от современной драматургии. Однако, пожалуй, особенность встречи состояла в том, что ответы звучали не то, чтобы невпопад, но не совсем на вопрос.

Так, Павел Руднев открыл беседу тем, что констатировал печальный факт – количество современных пьес, которые ставятся в театре, неуклонно снижается и занимает около 10% в общем объёме репертуара. О сложностях и причинах этого падения на встрече говорили много.

Прежде всего, стало меньше конкурсов, а ведь существует зависимость количества постановок современных пьес от количества конкурсов. Сокращается число площадок, на которых представляют авторов. Не существует единой платформы, где публиковались бы списки шорт и лонг-листов всех драматургических конкурсов последних лет. Татьяна Джурова добавила, что именно конкурс часто является инструментом, позволяющим начинающему драматургу интегрироваться в театральную сферу. Владимир Кантор заметил, что эту функцию частично взяли на себя драматургические школы, среди которых самые известные – школы Натальи Скороход в Санкт-Петербурге и Николая Коляды в Екатеринбурге (на нынешнем фестивале прозвучали пьесы представительниц этих школ Даши Че и Марии Бердинских).

Также вспомнили ведущие драматургические мастер-классы авторов Константина Фёдорова и Юлию Тупикину. Её имя в дни проведения Stories звучало не раз: и как автора, по пьесе которой в «Субботе» идёт спектакль «Офелия боится воды», и как драматурга, отлично владеющего навыками само-продвижения и пиара, и как писателя, автора книги «Как разбудить в себе Шекспира»; к слову, эта книга цитировалась в эскизе спектакля по пьесе Александра Верёвкина-Орлова «П».

Возвращаясь к теме конкурсов, театральный продюсер Анна Резвова подняла ключевой, как мне кажется, вопрос о состоянии современной драматургии. Анна констатировала, что сколько бы не было драматургических конкурсов, есть нехватка сюжетов, слабость нарратива. Театр чувствует эти недостатки, поэтому появляются инсценировки современной прозы – в ней есть сильные сюжеты. И кроме того, мотивы в современной драматургии часто повторяются – драматург видит, что сработала одна схема построения пьесы и начинает её воспроизводить.

Подтверждая это высказывание, Андрей Сидельников посетовал: «Почему так много пьес-монологов? Из 350-и пьес, присланных на фестиваль, таких не меньше трети. Эти монологи создают ощущение, что читаешь одно и то же: несчастная любовь, расставание с родителями, наркотики». Также художественный руководитель «Субботы» отметил низкое качество текстов, из которых, к сожалению, много таких, что складывается ощущение, что «кто-то прикалывается над тобой». Татьяна Джурова встала на защиту драматургов: «Многих из них учили писать «хорошо сделанную пьесу», и они умеют это делать – вопрос в том, работает ли этот механизм сегодня».

Павел Руднев привёл в пример конкурс Валерии Приходченко «Исходное событие», где, помимо основной номинации, есть и несколько тематических, например, «ЖЗЛ» (Жизнь замечательных людей). В условиях, когда свобода драматурга ограничена темой или жанром, когда есть законы жанра, возникает и жанровая модель, и это даёт более сильные пьесы, чем в основной, свободной от этих ограничений, номинации.

Модератор придал дискуссии новое направление. «Насколько вообще театрам интересна современная драматургия?», – спросил Владимир Кантор. Слово взял Нияз Игламов: «В основах культурной политики сегодня – традиционные ценности, отсюда, прежде всего, запрос на классику». Он также напомнил, что большая часть театров финансируется государством, поэтому важно учитывать запрос заказчика и выстраивать диалог между всеми участниками процесса производства, ведь «театр – это именно производство», – подчеркнул Павел Руднев. И роль драматурга в нём – быть частью команды, независимо от того, мечтает ли он работать в тандеме с режиссёром или оставляет свой текст на произвол судьбы.

Говоря о современных текстах, эксперты отметили новую интересную тенденцию. Многие театры самостоятельно «выращивают» драматургов – и часто из режиссёров, которые всё больше занимаются не только инсценировками, но и становятся авторами оригинальных пьес. Известны случаи, когда актёр пишет пьесу, сам ставит и сам в ней играет, причём, по мнению экспертов, в таком исполнении пьеса звучит особенно сильно. Яркий пример – Ирина Смагина, чья пьеса «Море» вошла в шорт-лист Stories и была с успехом поставлена режиссёром Марком Букиным. Ирина является актрисой московского театра «Событие» и играет, в том числе, в поставленных ею же пьесах: «Он, Она и его жена», «ЗАГС» и других.

И далее Владимир Кантор обратился к Наталье Санниковой, чтобы она рассказала, есть ли такая направленность за рубежом – Наталья переводит пьесы с французского языка и хорошо осведомлена о ситуации в европейском театре. По её словам, тенденция, когда режиссёры становятся драматургами, отмечается и во Франции: «За последние 10 лет ситуация очень изменилась… Вышел интересный текст режиссёра и сценариста Севалье: специально под спектакль он написал пьесу «Стражник» (переводом на русский язык которой занималась Наталья, прим. авт.), и это довольно устойчивая тенденция. Модно ставить прозу, особенно популярен Бернхард. Современный французский драматург Жоэль Помра, – продолжала Наталья, – сам ставит спектакли по своим же пьесам». Было замечено, что ещё одной тенденцией и в России, и во Франции становится то, что пьесы создаются специально под спектакль. Но если на нашем рынке наблюдается снижение числа конкурсов (впрочем, по мнению Павла Руднева ситуация далека от 1990-х, когда их просто не было), во Франции и вовсе наблюдается драматургический кризис: пьесе сложно попасть в театр, потому что сначала она обязательно должна быть издана. А для того, чтобы пьеса была издана, драматург должен быть достаточно известен, и это замкнутый круг.

Анна Резвова заметила, что тенденция, когда пьесы пишутся режиссёрами, не нова, на протяжении многих лет они делают инсценировки, хотя бы потому, что им так проще, потому что эти инсценировки уже содержат режиссёрский план. Но существует и другая проблема – как сегодня строится взаимодействие между драматургом и режиссером, как они находят друг друга, и чем поддерживается этот диалог. Известно, что в первое десятилетие нашего века проходило множество лабораторий именно для того, чтобы выстроить этот процесс между молодыми драматургами и молодыми режиссёрами.

Продолжая тему самопродвижения, эксперты сошлись во мнении, что успех драматурга зависит прежде всего от личных качеств. И даже гениальный автор во многом проигрывает, если не умеет себя «продать» – как театральному сообществу, так и публике.

А что же делать драматургу, который не умеет себя продвигать? В поиске решения этого вопроса эксперты обсудили несколько вариантов. Во-первых, говорили о продюсировании: в настоящий момент просто не существует такого понятия как продюсирование пьесы, и только у очень известных драматургов есть агенты. Театральным продюсерам интересен либо проект, либо готовый спектакль. Павел Руднев вспомнил, что крупные издательства предоставляют агентские услуги своим авторам, сводя их с представителями киноиндустрии на так называемых «питчингах», но затем эксперты сошлись во мнении, что для театральных драматургов такая схема нежизнеспособна, так как роялти на драматургическое произведение – это «процент от процента», и этой суммой агентов не заинтересовать.

Также проблемой является то, что большинство пьес современных драматургов нацелены на формат малой сцены. Театры же, напротив, ориентированы на большие проекты; на пьесы, из которых можно сделать полноценные двух, и даже трёхактные спектакли – им выгодно собирать большие залы, которые могут «кормить» и театр, и драматурга.

Возвращаясь к вопросу о содержательных свойствах современной драматургии, Павел Руднев выделил три темы: одним из актуальных направлений он считает «неоабсурдизм», и оттого такой успех у Константина Стешика, который, по мнению театроведа, сегодня является самым ярким представителем этого жанра. Также хорошо развивается подростковая драматургия, поскольку на рынке на неё есть запрос. Но в ней произошли заметные изменения: драматургия прежних лет защищала ребёнка – тема защиты маленького человека была одной из главных тенденций. Сегодня всё наоборот: ребёнок часто становится агрессором, нападающим; героем пьесы становится мальчик или девочка девиантного поведения, тот, кто сам оказывается буллером.

«Также, – отметил Павел, – замечен рост числа текстов, основанных на смешении документальных, натуралистских черт с фикшном. Территория, где можно использовать что-то существующее, задокументированное: здесь возникает возможность фанфика, альтернативной истории и есть возможность развернуть документ в сторону фантазии или фантастики».

Завершилась дискуссия на оптимистической ноте – слово взяла ученица школы Николая Коляды, драматург Мария Бердинских: «На своём опыте могу сказать, что профессия драматурга существует; лифты работают – с помощью конкурсов, лабораторий, нетворкинга. И если есть желание – то есть и возможность, и такие конкурсы, как Stories, очень в этом помогают».

Надо отметить, что многие из затронутых на дискуссии вопросов эхом звучали на обсуждении эскизов спектаклей фестиваля Stories. В целом же, и дискуссии, и фестиваль показали, что вопрос освоения театром современной пьесы до сих пор является проблемным, и даже болезненным.

Международный конкурс коротких пьес Stories к шестому году своего существования уже  стал важным заметным событием театрального ландшафта, а заодно – хорошей доброй традицией и долгожданной встречей друзей и коллег. 18 и 19 января петербургский театр «Суббота» вновь гостеприимно распахнул свои двери, чтобы собрать всех, кто желает оценить свежие драматургические веяния, увидеть своими глазами режиссерские воплощения лучших конкурсных текстов, а также принять участие в живом эмоциональном обсуждении увиденного. Помимо рядовых зрителей, в дискуссии принимали участие журналисты, критики, драматурги, ридеры Stories.

А говорить было о чем: за два фестивальных дня публике было представлено шесть совершенно разных по духу и стилистике эскизов. Впрочем, все они сложились в определенную концепцию – случайно ли, преднамеренно ли  – так и осталось неизвестным. Режиссеров волновало как общее, так и частное, они выносили на суд зрителей и четко выраженную личную рефлексию, и по-настоящему глобальные философские вопросы.

Лейтмотивом первого дня стала боль. Режиссер Аскар Галимов выбрал в качестве материала пьесу драматурга Александра Верёвкина-Орлова с интригующим названием «П». И действительно, интерпретировать эту букву в контексте данного сюжета можно было двояко. П– папа. П– потеря. Тривиальная по сути история о переживании и проживании смерти раскрывается по ходу действия целым рядом второстепенных, но крайне важных тем (переизбыток соцсетей в наши дни, одиночество в толпе, неумение выражать эмоции, отцовская холодная нелюбовь, опыт детской травмы, дисконнект между супругами). Глубокие переживания неумело маскируются простеньким юмором, но подлинная бездна молчаливого горя никуда не исчезает. Эта работа во многом обязана своим успехом безусловному актерскому таланту Владислава Демьяненко, исполняющему этот моноэскиз искренне и проникновенно.

Отсутствие боли – в сущности, тоже особого рода боль. Рассуждением на эту тему занималась в своей пьесе «Показалось» драматург Алена Епина, а развитие данной идеи продолжил в одноименном эскизе режиссер Виталий Криницин. Эмоциональная глухота – причина или следствие проблем в жизни главной героини этой истории? Внятного ответа на этот вопрос мы так и не получим, повествование словно бы обрывается на полуслове, но пищи для размышления зрителям и так уже достаточно. Зарисовка из жизни современной молодежи была слаженно сыграна Кристиной Якуниной и Русланом Бальбуциевым.

Темой потери близкого человека закольцевался первый день показов. На этот раз в одной истории сошлись и первая чистая любовь, и первая невосполнимая утрата. Яркий броский эскиз Екатерины Шиховой «Гудбай, Китти» (драматург Лана Гранецкая, художник Катя Гофман) рассказывал о подростковом головокружительном романе, внезапной смерти возлюбленной главного героя и попытке обрести новую жизнь и новые чувства в ней. Здесь было много неприкрытых эмоций, узнаваемых и характерных для тинейджерских отношений примет и черт, хватало также музыки и юмора. Особый зрительский восторг вызывало каждое появление второстепенных персонажей (каких-то неприкаянных позитивных бродяг) в исполнении Владимира Шабельникова и Максима Крупского. Но и артисты главных ролей – Сергей Кривулев, Александра Маркина, Виола Лобань – были интересны и органичны в заданных образах.

Ведущей темой второго дня стал конфликт в том или ином его понимании. Ни на кого не похожий в своей специфической (но такой захватывающей!) режиссуре Роман Муромцев представил эскиз «День яйца» по пьесе Марии Бердинских. Здесь ключевое корневое противоречие лежит в устоявшемся противостоянии столицы и провинции. Но от социальной драмы эту во многом предсказуемую историю спасает львиная доля абсурда, просто запредельная его доза. Веселый сумасшедший балаган, тем не менее, позволяет себе несколько лиричных нот и дарит заслуженный хэппи энд. А бонус этого безумного представления – появление Станислава Демина-Левиймана и Алексея Кормилкина в образе канонических бабушек: в валенках и платках, с неизменным лузганьем невероятного количества семечек.

Режиссер Варвара Сополева частично осветила в своей работе «Бездомные» (пьеса Даши Че) неизменный конфликт людей, вынужденно проживающих на одной жилплощади. Мытарства молодой пары в поисках квартиры, вереница соседей со своими устоями, проблемами, разного рода жизненными ситуациями – вот основа этой истории. Эскиз предсказуемо вызвал у публики явное узнавание  деталей, обстоятельств, условий, породив живой эмоциональный отклик, но сам он при этом словно бы остался не до конца завершенным. Что, впрочем, не снижало принципиальным образом его качество, а актерская игра Владимира Абрамова, Татьяны Кондратьевой, Павла Лебедева, Киры Калашниковой и Дарьи Агеевой была представлена на должном уровне.

Наконец, финальный эскиз «Море» – и сразу два основополагающих конфликта в основе. Мужчина vs женщина, жизнь против смерти. Такая серьезная внутренняя заявка на старте минута за минутой разворачивается и раскручивается, раскрывается все новыми и новыми гранями, переходя раз за разом на следующий уровень. О чем эта история? О любви длиною в жизнь и неминуемой поступи смерти, о верности и лжи, о слепоте (реальной и образной) и обезноженности (здесь тоже символизм!). Но это не лирическая нежная зарисовка и не банальная слезливая мелодрама. И не драма даже вовсе, если уж начистоту. Здесь также очень силен удельный вес абсурда, неприкрыто видны явные отсылки к классику жанра Беккету, здесь игра как ведущий метод возведена в абсолют, здесь театр помещен в театр – только успевай снимать смысловые слои. Может, этой истории и не было вовсе, и она существует лишь на уровне воображения – такой вариант вовсе не исключен. Режиссер Марк Букин как-то особенно бережно и тонко сделал свой эскиз по пьесе Ирины Смагиной, и половина успеха работы честно лежит на блестящей актерской игре Софьи Андреевой и Виталия Гудкова.

Прошедшие Stories вновь порадовали всех собравшихся приятным разнообразием и подарили массу незабываемых впечатлений. Хочется надеяться, что установившаяся традиция не прервется, и уже через год мы получим возможность вновь оценить новые драматургические опыты, а также испытать особого рода эмоции от показов и обсуждений.

«Море«

Драматург — Ирина Смагина

Режиссер — Марк Букин

Артисты — Софья Андреева, Виталий Гудков

— Сколько времени? 

— Мало…

Буду непоследовательной. Пока успела рассказать только о самом первом эскизе и вот уже собираюсь писать о последнем. Просто потому, что это было прекрасно. 

Отличная пьеса о двух стариках, один из которых решил ускорить свой конец с помощью морского прилива, а другая не оставляет надежды ему помешать. Это если очень грубо. 

Если не так грубо, но через аналогии, то пьеса беккетовского толка (уже на уровне фрагментарной физической ущербности персонажей), решить которую, как и всякий хороший абсурдистский материал, можно сотней разных способов. От сладко-горькой психологической истории для «священных чудовищ» труппы до… Да до чего угодно! 

Марк Букин поставил свой спектакль (а работу эту сложно воспринимать лишь заготовкой) в максимально беккетовском ключе. Даже в привычно беккетовском, если привычность можно возвести в ранг мерила качества. 

Условное пространство (фанерная доска-«подиум»), слегка приправленное намёком на реальный пейзаж (морские валуны). Условно-традиционные костюмы — чёрные брюки с чёрными подтяжками, белые рубахи, чёрные головные уборы (лишь яркие — жёлтые и цветные — носки да световая синева моря добавляют цвета этой истории). Острый гротеск в актерской игре, отточенный, как свежевыструганный карандаш. Каким только и возможно вычерчивать идеально-точные линии взаимоотношений. Наконец, постоянное уточнение правил на каждом новом этапе изначально заданной большой игры. 

Двое молодых людей играют стариков. Нет, не так, двое молодых людей разыгрывают модели отношений мужчины и женщины. Разыгрывают азартно, яростно. Игра возводится в такую степень абсолюта, что оборачивается своей противоположностью. Всё всерьёз. И у героев, которые слой за слоем снимают сначала шелуху со своих отношений, а затем кожу друг с друга и с самих себя. И у актёров, которым оказывается необходим глоток воздуха в высокой плотности диалога, в палящем свете софитов, в изощренно-убийственном выпаде партнёра. 

И тогда игра проделывает свой главный кульбит — она отказывается называть себя игрой, выьрасывая одного из игроков в неигровую, зрительскую реальность. Актер разговаривает с публикой, пробегается по основным сюжетным узлам в ложной попытке напомнить зрителям и помочь разобраться в сюжетных перипетиях и правилах. Но, по факту, это герой использует вырванную у игры передышку, чтобы набрать дыхание и взять разбег для ответного выпада. Удара наотмашь, после которого партнёр уже не должен подняться… 

… Ожидание конца даёт героям почти безграничную свободу. В ворчливых спорах и трогательном партнерстве, в резких криках и оглушительном молчании, в изломанной старостью пластике и юношеский движенческой эквилибристике, в яркости света софитов и непроглядности невидящего взгляда. Свободу с головой окунуться в нежность, оттолкнувшись от едкой иронии: как хрупко-пронзителен долгий поцелуй после язвительной шутки о зубных протезах!.. Свободу после убийственных признаний услышать в шуме волн совет взяться за руки и последовать этому совету. 

Наконец, свободу начать все сначала перед лицом уже неизбежного конца. Снова и снова начинать:

— Сколько времени?.. 

«П»

Драматург — Александр Верёвкин-Орлов

Режиссер — Аскар Галимов

Актер — Владислав Демьяненко

Любопытный эффект от эскиза. После него захотелось перечитать пьесу, которая — получивши сценическое воплощение — показалась много живее, объёмнее, ироничнее, чем при первом знакомстве. То есть текст раскрылся, и в этом, прежде всего, заслуга режиссёра и актёра. Но при этом в эскизе множество шероховатостей, мешающих безусловному его восприятию.

Здорово, что Аскар Галимов продолжил и укрупнил словесную игру, заданную текстом пьесы. В самом её начале герой замечает, что почему-то почти полная последовательность понятий поначалу «П» показывает. Замечает, что многие слова его монолог начинаются с «П». Эту букву автор и выносит в заглавие. И вот когда я читала пьесу, страшно обрадовалась-было такой литературной игре (как раз недавно пришла к Жаку Рубо — одному из магистров комбинаторной литературы). Но игра в пьесе слишком быстро закончилась, толком не начавшись. Обидно. Словно запал играть пропал, столкнувшись со сложностью правил. В эскизе же игру подхватили, потом постарались продолжить. Постскриптумом: потерявший папу парень перечисляет п-понятия, помогаюшие постичь произошедшее. А до этого интонационно, но не навязчиво, укрупнив начинающиеся с «П» слова, каковых в пьесе оказывается не мало. 

В таком интонационном рисунке, что ведет Владислав Дьмьяненко, пьеса раскрывает иррациональность, алогичность течения монолога героя, иррациональность его попытки осмыслить самое себя. И даёт возможность вычитать из заглавия ещё одно значение — иррациональность знаменитого «пи». Но это все моя ностальгия по математике)) 

Но при всем разбуженном во мне эскизом математическом любопытстве, разум не заглушил чувства. Логическая игра не вытеснила эмоции — ни боль, ни юмор. Смеялись на эскизе много, но не исчезла и печаль. В одной долгой сцене перелёта печали оказалось даже слишком много — давящая настроенческая музыка и внезапная монотонность героя слишком надолго переключили нас в «режим ожидания», почти выкинув из происходящего. К счастью, потом нас все-таки вернули обратно. 

Так что, повторюсь, режиссерски-актерская работа с текстом оказалась здесь точной и глубокой. 

Чуть сложнее с визуальным решением. Возможно, я пурист, но в получасовом эскизе, поставленном по семистраничному тексту, на мой взгляд, слишком много оказалось разнородных режиссерских приёмов. Тогда как среди них можно было выбрать что-нибудь одно. Например, игру со световыми лучами. Игру заявленную и прекрасно отыгранную. Вот тонкий голубоватый луч как чат с тётей, ожидающей ответа. Вот широкий, рассеянный луч как неочистительный душ. Мне кажется, этот ряд образов вполне может продолжаться. А в финале различные лучи сложились бы (просто фантазирую) в некий световой рисунок. Как разбросанные по сцене ящики в финале обрели законченность памятника. 

Международный конкурс-фестиваль современной драматургии Stories («Истории») театр провел в шестой раз. По условиям конкурса, пьесы должны быть короткими — не более 12 компьютерных страниц. 18 и 19 января в «Субботе» покажут режиссерские эскизы по шести пьесам, вошедшим в шорт-лист (18+). Билетов уже нет, их расхватали за час. Но вполне возможно, что какие‑то из эскизов вой­дут позже в репертуар театра. Как это случилось в результате предыдущих конкурсов. Сейчас в афише театра несколько таких спектаклей. О нынешнем конкурсе обозревателю «Санкт-Петербургских ведомостей» Асе ВИЛОВОЙ рассказал театровед Владимир КАНТОР, входивший в жюри и прочитавший почти все пьесы. А их было 350! Из Петербурга, Москвы, Минска, Ханты-Мансийска, Тюмени, Таганрога…

— Расскажите, пожалуйста, о темах, которые волнуют современных драматургов.

— «Суббота» всегда была театром об актуальных проблемах и увлечениях молодежи — так сложилось исторически. И на фестиваль современных коротких пьес Stories часто приходят тексты молодых авторов либо пьесы, посвященные темам, волнующим молодежь. Мы принимаем на конкурс драматургию, написанную в последние два года, то есть эти истории про сегодня. В шестом конкурсе общие тенденции сохранились — это проблемы коммуникации, проблемы отношений подростка и взрослых внутри семьи, этапы взросления молодых людей, первая любовь, первая радость, но и первая боль, потеря, вопросы и ответы на тему, как это все пережить. В нынешнем году подобралась очень интересная режиссерская компания. Это несколько недавних выпускников режиссерской мастерской Анатолия Праудина — Екатерина Шихова, Варвара Сополева, Роман Муромцев. Главный режиссер сцены «Молот» пермского Театра-Театра Марк Букин. Молодой режиссер Аскар Галимов, который уже успел выпустить премьеры на больших сценах Москвы и Казани. Ученик магистратуры Вениамина Фильштинского, режиссер-педагог Виталий Криницин.

— Я прочитала пьесы, вышедшие в финал, и заметила, что там много пьес-«монологов».

— Формат конкурса предполагает монопьесы. Их каждый год приходит довольно много, но чтобы сразу две вошли в афишу фестиваля — такое, кажется, впервые. Одна из них — монопьеса «Гудбай, Китти» юной Ланы Гранецкой из Москвы — превратится в режиссерском прочтении Екатерины Шиховой в густонаселенный спектакль. Этот монолог, крик отчаяния молодого парня, потерявшего любимую девушку, на сцене предстанет в исполнении семи актеров. Так что фестивальные показы нередко отличаются от пьес. В этом главная особенность нашего фестиваля. Мы не устраиваем читки — «Суббота» сразу предлагает инвариант театрального спектакля для новой пьесы в постановке молодых режиссеров. А вот пьесу об отце петербургского драматурга Александра Веревкина-Орлова ведущий артист «Субботы» Владислав Демьяненко представит как монолог в постановке Аскара Галимова.

— Вот уже несколько лет на показах финалистов конкурса — аншлаги. Что привлекает зрителей?

— Думаю, публику привлекает уникальность события. Большая редкость, чтобы в профессиональном театре Петербурга за два дня представили сразу шесть премьер по современным пьесам. Плюс к тому — возможность живого обсуждения эскизов с артистами, режиссерами, драматургами, продюсерами, ведущими театральными экспертами России. Словом, это не просто показы. Это форум современного российского театра, который раз в год объединяет всех в камерном зале театра «Суббота».

18 и 19 января в петербургском театре «Суббота» пройдёт VI Международный фестиваль коротких пьес «Stories». Режиссёрами показов в этом году стали Екатерина Шихова, Аскар Галимов, Виталий Криницин, Варвара Сополева, Марк Букин и Роман Муромцев. 

Напомним, «Stories» — драматургический конкурс, который проводится театром «Суббота» с 2019 года. Проект, созданный «для поддержки и развития специфического формата современной драматургии — короткой пьесы» объëмом не более 12 страниц, проходит в два этапа: приём пьес с последующим составлением шорт-листа (август — декабрь), создание эскизов спектаклей и показ для зрителей на фестивале (январь). Благодаря «Stories» репертуар театра «Суббота» обогатился девятью спектаклями, один из которых — спектакль Дмитрия Акимова «Война завтра не закончится» по пьесе Игоря Яковлева — вошëл в лонг-лист «Золотой Маски — 2024».

В этом году на конкурс было прислано 350 пьес авторов из 11 стран мира. Из 13 включённых в шорт-лист названий зрителям традиционно покажут 6 — в виде мини-спектаклей (по три за один вечер).

«Вас ждут истории о сегодняшнем дне — никакой классики, только наше настоящее, — сообщается на сайте театра. — Комедии и драмы, происходящие с теми, кто живёт рядом, живёт на соседней улице, ездит в том же вагоне метро или живёт с нами в одной стране». После показов организаторами фестиваля предусмотрены обсуждения.

Первый день фестиваля, 18 января, откроется постановкой Екатерины Шиховой «Гудбай, Китти» по пьесе начинающего драматурга Ланы Гранецкой. Шихова — выпускница мастерской Анатолия Праудина, в 2022 году она совместно с Дмитрием Крестьянкиным выпустила спектакль «Ленин из Ревды» в театре «Балтийский дом». Аскар Галимов — актёр, режиссёр, основатель и художественный руководитель проекта «ӨЙ-ТЕАТРа» — предложит свою версию пьесы «П». Её написал петербургский автор Александр Верёвкин-Орлов в жанре «драмеди-монопьеса». Режиссёр-педагог мастерской Вениамина Фильштинского в РГИСИ Виталий Криницин представит спектакль «Показалось» по пьесе студентки второго курса ВШСИ (мастерская Павла Руднева и Олжаса Жанайдарова) Алёны Епиной.

Во второй день, 19 января, будут показаны «Бездомные» — постановка режиссёра, театрального педагога, выпускницы мастерской Анатолия Праудина Варвары Сополевой. Пьесу написала Даша Че, магистрантка драматургической мастерской Натальи Скороход. Режиссёр и куратор «Сцены-Молот» Пермского Театра-Театра Марк Букин поставит спектакль «Море» по пьесе актрисы и драматурга из Москвы Ирины Смагиной. Завершит фестиваль показ работы режиссёра, художника, выпускника режиссёрской мастерской Анатолия Праудина, основателя «худ мастерской иногда театра „Воркута“» Романа Муромцева «День Яйца». Пьеса создана драматургом и прозаиком, студенткой 4 курса ЕГТИ (направление «Литературное творчество», художественный руководитель Николай Коляда) Марией Бердинских. После каждого показа организаторами фестиваля предусмотрены обсуждения.

В «Stories» примут участие артисты Сергей Кривулëв, Виола Лобань, Александра Маркина, Максим Крупский, Владимир Шабельников, Владислав Демьяненко, Кристина Якунина, Руслан Бальбуциев, Татьяна Кондратьева, Владимир Абрамов, Дарья Шиханова, Кира Калашникова, Павел Лебедев, Софья Андреева, Виталий Гудков, Валерия Ледовских, Анастасия Полянская, Артём Лисач, Григорий Татаренко и Никита Памурзин.

Ознакомиться с текстами пьес-участниц можно уже сейчас (они доступны по ссылкам, прикреплённым к названиям).

О событии

18 и 19 января 2025 года на Основной сцене театра «Суббота» в Санкт-Петербурге состоится показ спектаклей VI фестиваля коротких пьес «Stories».

Форум существует с 2019 года, искусствоведы называют его прикосновением к новому театральному искусству, экспериментом, во время которого никому неизвестные тексты становятся полноценными спектаклями.

Программа

В этом году на фестиваль коротких пьес «Stories» в Санкт-Петербурге поступило рекордное количество конкурсных произведений — 450 пьес от авторов из разных регионов страны. Из них к показу отобрано шесть.

В первый работы фестиваль представит три одноактовых спектакля молодых режиссеров. «Пьяный космонавт» (Пермь) Сергея Соболева – это монолог Люси Прохоренко, женский оммаж к поэме Венички Ерофеева «Москва–Петушки».

Пьесу Ивана Орлова «Я помидор» поставил режиссер Александр Золотовицкий (Санкт-Петербург). Сценическое повествование перекликается с «Превращением» Франца Кафки. Глава семьи, живущей в атмосфере нелюбви, превращается в сочный овощ. Героев пьесы Ивана Бевза «Никто не приехал» (Москва) вывел на сцену Тимур Кулов.

Во второй фестивальный день будут показаны «Солнечные змеи» Марии Фоменко (Санкт-Петербург) в постановке Фамила Джавадова. Это история о герое, который потерял близких и пытается найти в своей жизни новые смыслы. «Папу в доме» Павла Соколова (Москва) зритель увидит в постановке Александра Агеева. Непростой диалог отца и дочери вскрывает актуальные проблемы в обществе. «Бэтмен» Александра Елизарова (Санкт-Петербург) в сценической версии Романа Кочержевского — это ретроспекция, взгляд взрослого героя в свое детство.

Билеты и цены

Цена билетов на спектакли VI фестиваля коротких пьес «Stories», которые покажут 18 и 19 января 2025 года на Основной сцене театра «Суббота» в Санкт-Петербурге — от 400 рублей.